|
Трушин Павел Владимирович
Советская и этнонационалистическая мифология
Понятие мифа обычно ассоциируется с традиционными обществами,
где господствует иррациональный, “сказочный” тип мышления, но в
своих статьях Шнирельман, Неклюдов и Мелетинский показывает, что
даже в XX веке при кажущемся царстве науки часто проявляются архетипы
мифологического сознания.
Привычка отождествлять миф с архаичным пережитком прошлого проистекает
из неверного понимания роли мифа и его сути – как я уже говорил
в предыдущей работе, суть мифа состоит в создании ряда предписаний
в социальной, культурной, ритуальной сферах жизни с целью сохранения
Гармонии общества, нации, племени. Именно на примере истории и идеологии
нашей Родины видно, что миф продолжают воскресать при каждом новом
витке истории, во многом с подачи властных структур.
Неклюдов чётко демонстрирует мифологический характер идеологии
Советского Союза путем проекции древних мифических сюжетов на советскую
ангажированную историографию: при такой проекции происходит чёткое
совпадении сюжета “Господство Хаоса – Добро борется со Злом –
Победа Добра, Зло стремится разрушить установленную Вселенскую Гармонию”
с сюжетом хаоса царского периода, на смену которому приходит Спаситель
в лице Ленина, а новой точкой отсчета для Золотого Века становится
Октябрьская революция. Сам Ленин после смерти наделяется божественными
чертами, включая вечную жизнь (“Ленин в тебе и во мне”, “Ленин
всегда живой”). Кроме того, сам Ленин помещается в сакральное
Время, в котором “и Ленин опять молодой, и Красный Октябрь
впереди”, то есть время статично и революция происходит каждый
раз заново в годовщину Октября, человек заново переживает то же
событие, тем самым избавляясь от греховности и начиная новый цикл
своей жизни, говоря словами Элиаде. Кроме того, обряд мумифицирования
тела Ленина и помещение его в центре столицы, на Красной Площади
для всеобщего преклонения явно восходит по своему значению к характерному
для мифологического сознания поклонению и обожествлению “культурных
героев”. Размещение же Ленина именно в Москве и именно в её
сердце напрямую связано с мифологическим представлением о дифференциации
пространств и географическом сакральном центре: центром всего
прогрессивного человечества является СССР, центром СССР является
Москва, сердце Москвы – Красная Площадь, а сердце Красной Площади
- Мавзолей с находящимся в нём телом Ленина. Как в древнегреческой
мифологии в центре миропорядка находится Дельфийский Оракул, для
христиан средневековья – Иерусалим с Гробом Господним, так для Советского
мифологического сознания центром мира являлось тело Ленина. Кроме
того, в соответствии с дифференциацией уровней пространства, замеченной
Элиаде, “святые” мощи Ленина были также призваны осенить своей
благодатью Центр, интеллектуальную, духовную столицу СССР, так
как для мифологического сознания характерна вера, что близость к
центру, в котором в вечном сакральном времени застыло божество,
увеличивает степень святости каждого конкретного человека. Более
того, важную роль в Советской идеологии играла и мифическая концепция
о переселении душ и вхождения божеств в тела людей – так “Сталин
– это Ленин сегодня”, а каждый следующий Вождь, по сути,
является очередной инкарнацией духа Ленина. Также важную роль
в советском мифотворчестве, как говорит Неклюдов, играла “теория
отчуждения” – ограбления пролетариата буржуазией или западными
империалистами, которая в пост-колониальных странах иногда проявляется
в форме мифа о перехватывании благ, посылаемых богами, белыми захватчиками-колонизаторами.
Такие мифы особенно живучи в современных странах, где господствует
менталитет “униженности и оскорбленности”.
Важную роль в Советской реальности играл обряд инициации, посвящения
в сакральную тайну “ленинизма” – начинался он с вступления в
октябрята и произнесения священной клятвы верности Вождю, а далее,
по мере аккумуляции Тайного Знания “марксизма-ленинизма”
происходило восхождение по лестнице жреческой касты СССР вплоть
до достижения статуса основного служителя отправления культа прежней
инкарнации Вождя Революции на его похоронах. После этого отправитель
культа достигал высшей точки своего духовного роста и он объявлялся,
“продолжателем великих идей ленинизма”, то есть очередным
воплощением Ленина. Неотъемлемым элементом мифологии СССР также
являлись знаки для прошедших инициацию (красные галстуки
– для пионеров, значки с “маленьким Лениным” – для октябрят и т.д.).
Процесс государственного строительства также был глубоко сакрален
и, по сути, во многом напоминал теократическое государства вроде
Папской Области – управляющей инстанцией объявлялась Партия, являвшаяся
единственно верным толкователем воли Ленина и его Заветов (ну как
тут не провести аналогию с Нагорной Проповедью?). Если в западно-христианской
традиции Церковь являлась Телом Христа в миру, а Папа – головой
этого тела и наместником Бога на земле, то в советской мифологии
Телом духа Ленина в миру являлась Партия, а головой – Генеральный
Секретарь, наместник Ленина и его безгрешное Воплощение. Что характерно,
и Папа, и Генсек избирались на закрытых заседаниях “кардиналов”,
без участия мирян и лиц, не достигших достаточного духовного сана
(“кардинала” – для Папской области, “члена Президиума” – для СССР).
Теперь я бы хотел перейти к краткому рассмотрению такого области
мифотворчества XX века, как этноцентристские мифы. Шнирельман
выделяет следующие основные их признаки и разновидности 1) мифы,
утверждающие о необычайной древности этнической культуры и языка,
2) мифы, стремящиеся проецировать современные границы как можно
дальше в прошлое и как можно больше расширять территорию прародины
3) идентификация этноса с языком 4) убеждение в существовании дочерних
народов, живущих на территории данного этноса и утверждение своего
патерналистского статуса по отношению к ним 5) стремление найти
древних великих предков в прежнем великом народе 6) стремление возвысить
свои культурные или политические достижения 7) преувеличение степени
этнической консолидации, недоучет родоплеменных делений создание
образа иноземного врага 9) причисление к своей общности других этнических
групп.
Мифотворцы, по мнению автора, в своём обосновании идут от утверждения
к выборке подтверждающих его фактов и псевдофактов, тогда как независимые
исследователи делают выводы из общей совокупности известных и достоверных
фактов. Кроме того, они не следуют принятой в данной области науки
парадигме и методологии, а потому чаще всего являются или дилетантами,
или людьми являющимися специалистами в других областях, и за счет
этого проецирующими свой авторитет и на свои исследования в областях,
в которых не имеют значимых достижений, а также банальные заказные
манипуляторы фактами.
Что удивительно, автор говорит о попытках мифотворцев часто согласовать
свои утверждения о “национальной избранности” с достижениями науки
и журит их за уклон в мистицизм – видимо, он совсем не знаком с
таким ответвлением этноцентристских мифов, как эзотерический
гитлеризм и националистический традиционализм, которые по сути
своей построены на эзотерических и метафизических воззрениях авторов
(Юлиус Эвола, Мигель Серрано и проч). Его непонимание того, что
миф по сути своей не требует рационального объяснения, а
призван придать кажущемуся господству Хаоса гармонию, демонстрирует,
что самим понятием “миф” он оперирует лишь в обыденном смысле, понимаемом,
как “нечто, не соответствующее действительности”.
|
