|
Владимир ПОЛЯКОВ
Тупики торгашества
Подозреваю давно, что если и есть более или менее адекватная социология,
она под грифом «для служебного пользования». Достоевский обнаружил
важнейшие принципы власти: Чудо – Тайна – Авторитет. Правдивое
информирование общества о власти и о нём самом в них не входит.
Власть закрывается от подданных хитроумными тайнами. По сути, она
всегда КРИПТОвласть (то есть скрытая власть). Ибо, коли об
устройстве общества люди будут много знать, подвластными будет чрезвычайно
трудно управлять.
Настоящая социология должна быть обязательно секретна.
Не сообщала же правду о стране и мире марксистско-ленинская социология
при власти коммунистической! Почему же иные социологические системы
должны ставить целью объяснять людям всё, как есть на самом деле?
Каждая корпорация имеет коммерческие тайны. Государствам тоже вредно
давать точную информацию на себя. Есть «социология политики», но
вот насколько можно безопасно приблизиться к политическим тайнам
спецслужб?
Социологию выгоднее выстраивать «симулякровой». Чудное слово
«симулякр» означает изображение без оригинала. Нам могут
рассказывать о каких-то событиях, но были ли они на самом деле –
знает ограниченное число инсайдеров. Показывали нам взятие Зимнего
по Эйзенштейну, а сейчас историки спорят: а был ли штурм? Не симулякр
ли это?
Известный философ Александр Зиновьев давно отказался от
марксизма как «самой подлинной науки об обществе». Но и западная
социологическая мысль его разочаровала тоже. Он пришёл к выводу,
что беспристрастное научное познание социальных объектов в мире,
по сути, запрещено. Более того – уничтожено понимание смыслов существования
общества.
В прощальной книге «Фактор понимания» (издана после его
смерти) Зиновьев, обобщая главное, что хотел сказать думающим людям,
закончил её предельно пессимистично:
«Если в двух словах подвести итог эволюции человечества за прошедшую
историю, он уложится в одну-единственную фразу: человечество как
целое утратило смысл самого своего социального бытия. Оно убило
сам фактор своего понимания… Человечество погибнет от своей глупости».
Одно из центральных утверждений в книге Зиновьева: «Реальная
история человечества сфальсифицирована и фальсифицируется систематически
уже в настоящем». Заявление можно бы расценить как эпатирующее
публику, но зачем нужен эпатаж человеку, подводящему итог прожитому?
Вывод сделан на основании строго логичных заключений.
Две сферы деятельности ума ориентированы на время. Изучающую прошлое
Зиновьев называет ретрологией, направленную на будущее –
футурологией. Слово «история» для него многозначно, понимаемо
по-разному в контекстах, но чаще всего это последовательность событий
во времени.
Ретрология претендует быть наукой о прошлом. Но Зиновьев
считает, что на деле это особая культура, созданная с одной целью
– управлять людьми. Роль ретрологии – сочинять прошлое в интересах
хозяев «человечества» – через обман, мистификации, подделки, идеологию,
пропаганду…
Оболванивание под видом образования и просвещения! Люди думают
и говорят о прошлом не то, что они хотят, а что их понуждают делать
учителя, профессиональные сочинители истории, пропагандисты, мистификаторы,
мошенники, проповедники и прочие лукавые творцы ретрологии.
Сейчас идёт ураган умышленной фальсификации не только отдалённого
прошлого, но и всей текущей современности. Не оттого, что люди стали
больше врать – интенсивней работают источники информации, истину
ничтожно мало отражающие. Истина тут вообще не имеет смысла, ибо
невыгодна никому.
Люди врали всегда, но тут суть не в банальном обмане. Отбор и комбинирование
информации в совокупности дают извращённую картину реальности, всё
более извращаемую. Сложилась изощрённая технология манипулирования
мыслями людей в духе, нужном для манипуляторов.
Вывод обречённый: «бороться против этого невозможно». Хозяева
информации могущественны и профессиональны. Фальсификацией заняты
тысячи исследовательских и пропагандистских центров. Люди «обжираются»
информацией, но какова степень её соответствия реальности? «Можно
ли как-то вырваться из мира фальсификации? Абстрактно рассуждая
– можно, посвятив этому всю жизнь… Но рассчитывать на большой успех
вряд ли стоит… Есть огромное число фальсификаторов и «закапывателей»
истины. Сила на их стороне. Историей владеют они».
Почему «творцы истории» стремились к губительной цели?
Зиновьев считает, что победители не ведали, что творили. Запад,
выигравший в эволюционной войне, стал насильственно навязывать миру
определённый способ понимания реальности, который стал изображаться
как единственно допустимый и правильный. «Это было начало одной
из величайших трагедий истории. Это сделали новые хозяева мирового
интеллекта. Они им овладели и творят с ним то, что соответствует
их интересам и силе». «Интеллектуальная среда загрязнена, отравлена,
изуродована ещё больше, чем среда природная. И это не вызывает никакой
тревоги ни у кого, вообще не замечается и не воспринимается как
явление катастрофическое».
Гегемонию в мире захватили не «светлые бескорыстные умы», а
«расчётливые, бездушные дельцы». Они поставили целью добиться
полной и окончательной власти над «всей этой дрожащей тварью».
Умы же, кричащие об этих проблемах, маргинализируют. Из «мейнстримов»
их сталкивают на обочину, а значит, на их мнения никто не обращает
внимания – ни «элита», ни «публика»: что могут понимать в жизни
эти чудаки-лузеры, не способные сделать жалкие пару тыщ баксов в
месяц?
Как же так получилось, отчего люди допустили подобное?! Почему
не нашлось благородных богатырей ума, способных противостоять дьявольской
фальсификации бытия? Насколько верны утверждения Александра Зиновьева?
А если к действительности отнестись не так требовательно? Люди
ведь за века меняются мало, по натуре они как были бунтовщиками
и капризными эгоистами, такими и остаются. Каждый каждому вовсе
не друг, не товарищ, не брат, а враг и конкурент, миру всегда грозит
«война всех против всех».
Но не всякий человек человеку – волк, гораздо чаще – овцы.
Волки разумные стали думать, как не перегрызться и вместе пасти
овец и чтоб те не бунтовали против мясоедения. Мозговые штурмы панацею
не находили, но паллиативы отыскивались: надо постоянно овец «ставить
на измену» – заставлять чувствовать себя виноватыми, а если средь
них возникали «шибко умные», всегда находился довод, по силе убийственный:
«Виноват уж тем, что хочется мне кушать».
В конце концов хищно настроенные изобрели механизмы, которые позволили
наиболее эффективно упорядочивать жизнь «ферм зверей», где все они
провозглашались равными, но некоторые были равней других. А главным
провозгласили Левиафана, морское чудовище из Ветхого Завета.
Ему уподобил государство английский философ Гоббс. На титульном
листе первого издания (1651 г.) его книги «Левиафан» был
изображён гигантский человек, составленный из громадного множества
маленьких людей, с мечом в правой руке и епископским жезлом в левой.
Под мечом нарисованы корона, крепость, пушка, копья, знамёна… Под
жезлом – церковь, шапка епископа, стрелы анафемы, острия, символизирующие
различение, силлогизм, дилемму… В общем, представлены типичные средства
власти и борьбы. Заметьте, что словесные инструменты продемонстрированы
как важное политическое оружие.
«Левиафан» взволновал многих мыслителей. В XX веке о нём не раз
писал немецкий философ Карл Шмитт. Назвав свою книгу «Левиафан
в учении о государстве Томаса Гоббса» сочинением эзотерическим,
он предостерегал читателя от её чтения: «Иначе у тебя может случиться
вредный для здоровья приступ ярости, и ты попытаешься разрушить
нечто такое, что находится по ту сторону всякой разрушимости».
Автор вступительной статьи к русскому изданию Шмитта А. Филиппов,
объясняя причину эзотеричности – «Тайна была одним из важнейших
аспектов правления и управления», – ссылается на Н. Лумана,
который заметил, что основным грехом Макиавелли были не его идеи,
а их публикация. Потому что публикация знания, которое по природе
не может не быть тайным, действует саморазрушительно. Якобы лишь
Гоббс решительно перестроился с подачи советов властям на публичное
разглашение секретов управления.
Интересна цитата Филиппова из другой книги Шмитта: «Гуманно-гуманитарные
философы XVIII в. проповедовали просвещённый деспотизм и диктатуру
разума. На том, что они репрезентируют идею гуманности, они основывают
свой авторитет и свои тайные связи. Негуманное превосходство над
непосвящёнными, над средним человеком и всеобщей массовой демократией
заключено в этой эзотерике… Кто ещё ощущает в себе сегодня такое
мужество?».
Шмитт уверяет, что такого мужества нет больше ни у кого. Но без
него не будет тайн, «вообще никакой политики, потому что всякая
большая политика предполагает «arcanum» (тайну)… Особенно сочувственно
тайны такого рода будут, видимо, приниматься экономико-техническим
мышлением, и в этом-то как раз, возможно, и заключено начало новой,
неконтролируемой власти» (выделено В.П.).
Получается, не смыслят ни бельмеса профаны в политике? Как же могут
они судить о государственном управлении? Руссо, хоть и оспаривал
претензии правящих на особенность, вынужден был признать: народу
– власть законодательную, но исполнительную ему доверить нельзя,
ибо некомпетентен.
Маркс с Лениным создали всесильное верное учение: ерунда всё это,
утверждали, Коммуна и Советы, дескать, наилучшее общественное устройство,
где нет ничего тайного, госмашину – на слом, вместо неё – «самоорганизация
народа», если понадобится, и кухарка научится властвовать. Никаких
секретов от рабочих и крестьян – всё откровенно.
Ну ради захвата власти чего не наговоришь и не напишешь. Перед
революцией грозили уничтожить машину государства – перевернув всё,
преобразовали её в бульдозер с пулемётом. Вместо разоблачения тайн
нагородили такой их частокол, что мыши не проскочить. Секретными
стали даже книги, вот и Карл Шмитт дошёл до нас с громадным опозданием.
Его книга не столь эзотерична, сколько сложно написана. Не похоже,
что она рассчитана на властей предержащих. Скорее, как раз на маргинальных
мыслителей, пытающихся собрать бесконечный пазл картины социальной
реальности. Шмитт ещё раз подтверждает: политика никогда не была
нетайной, трудно управлять по-честному, открыто.
Благороднейшую миссию выполняет петербургское издательство «Владимир
Даль». В великолепной серии «Civitas Terrena» оно издаёт отличного
качества книги, необходимые для понимания нашей фантастически запутанной
жизни: кроме К. Шмитта это М. Хайдеггер, Х.Д. Кортес, Ж. Бодрийяр,
Ж. Ипполит и другие интересные авторы.
Но особая благодарность за трёхтомник Вернера Зомбарта, почти
забытого сегодня «мейнстримовскими» социологами, но до сих пор одного
из лучших мировых социальных мыслителей. Его тоже скрывали от нас
коммунистические стерилизаторы, опасаясь, что мы вычитаем в нём
страшную правду о жизни. Кстати, делали правильно: работы Зомбарта
ужасно опасны для сокрытия фальсификаций.
Большую часть первого тома занимает знаменитый «Буржуа»
(«Этюды по истории духовного развития современного экономического
человека»). «Как создался дух нашего времени и в каких формах
он ныне проявляется», – вот что пытался описать Зомбарт.
Выражая содержание книги одним предложением, он написал: «Проблема
капиталистического духа, его природы, его возникновения необыкновенно
сложна, бесконечно сложнее, чем считали до сих пор, чем думал я
сам».
И, конечно, неизмеримо сложнее, чем объясняли капитализм Маркс,
Энгельс, Ленин и их последователи.
Забыли Зомбарта в мире во многом благодаря стараниям англосаксонских
социологов, представлявших его немецким националистом, чуть ли не
«сотрудничавшего с нацистами». В «Британской энциклопедии» о нём
лживо написано: «Историк-экономист, включивший марксистские принципы
и нацистские теории в свои писания о капитализме». Марксисты
считают его предателем, хоть он их не предавал. Либералы ненавидят
за авторство «Немецкого социализма», книгу пытаются толковать
как «нацистскую», хотя сами нацисты препятствовали её распространению,
а студентам не советовали посещать лекции Зомбарта.
Его работы надо тщательно изучать с конспектированием. Он не претендует,
что «его учение всесильно, ибо верно». Надо много спорить с Зомбартом,
ибо и на него повлияли мифологизация и фальсификация истории, но
его книги провоцируют на радикальное её переосмысление и ревизию,
что нынче и требуется честному пытливому исследователю.
Деньговластители за столетия потратили бездну золота, чтобы распиарить
себя как благодетелей человечества. Спору нет, капиталисты оказали
колоссальное влияние на развитие цивилизации, но и вред нанесли
ей чудовищный. На войнах они делали и делают денег едва ли не больше,
чем на других поприщах.
Капиталисты представляют себя как деловых и предприимчивых, трудолюбивых
и энергичных персон, заслуженно получающих баснословные вознаграждения
за свои бесконечные усилия по созданию ценностей, необходимых всем
людям, – «благородные рыцари бизнеса».
Но кто они и что их характеризует на самом деле? Жадность
к золоту и поклонение деньгам. Разбойники, наживавшиеся насилием
и хитростью. Захватчики земель. Нарушители закона. Жадные чиновники.
Ловкие спекулянты. Торговцы, не гнушающиеся обмана. Фабриканты,
умело эксплуатирующие чужое мастерство. Качества этих персонажей
в разных комбинациях и пропорциях присутствуют в капиталистах всегда.
Доказательство тому – постсоветские скоробогачи. «Воспитанные»
на самом справедливом учении марксизма, они быстро забыли уроки
«научного коммунизма» и бросились в пучину «средневекового дикого
капитализма», быстро освоив все его приёмы: разбой, вооружённые
захваты, торговля должностью, спекуляция в особо крупных размерах,
фальсификация товаров, эксплуатация наёмных работников…
Можно быть честным капиталистом? Теоретически – да. Относительно
порядочным – весьма даже вероятно. Если ещё щедро делиться с остальным
народом и не жалеть денег на поддержание благородной репутации –
тогда вообще можно прослыть замечательным человеком, не вызывающим
в массах злых чувств. Тогда капиталисту многое извиняют.
Но если постоянно демонстративно подчёркивать своё баснословное
превосходство в количестве денежных знаков, травить бедняков бесстыдной
роскошью домов и квартир, автомобилей, яхт, покупкой футбольных
зарубежных клубов, купанием в шампанском, то уж никак не удастся
в народе поддерживать веру в сказки об упорной повседневной работе
в поте лица и достижении успехов за счёт особых талантов.
Помним и знаем, как собирали «первоначальный капитал». Миллионы
советских людей, восстановив разрушенную страну, создавали промышленность,
вели в тайге разведку месторождений, тянули трубопроводы, строили
металлургические и нефтеперерабатывающие комбинаты – получая за
тяжкий труд относительно малое вознаграждение. Потом «умельцы» всё
это разделили «по-справедливому». Теперь хвалятся капиталистическими
победами. Ну-ну…
Нет, судари, не из «протестантской этики», как утверждал рекламируемый
М. Вебер, вырос предпринимательский дух. Не «естественные» устремления
«человека экономического» к своей выгоде, которые «невидимая рука»
свободного рынка направляет к гармонии «общего блага», создали капитализм.
Кровь, пот и слёзы, пролитые работниками всего мира за многие
века, сказочно обогащали его хозяев. И принять сложившиеся экономические
порядки за норму невозможно.
Во втором томе – «Торгаши и герои (раздумья патриота)».
Работа весьма спорная, кого-то может довести и до ярости. «Дело
в том, – объясняет Зомбарт, – что в последнее время во всём, что
хоть как-то ориентировано на изучение психологии различных народов,
по своему усмотрению заправляют дилетанты… косные умы, наделённые
грубыми инстинктами, превратили в политическое игрище, которое вызывает
лишь отвращение и скуку у всех тех, кто в наше хамское время ещё
не утратил вкус и беспристрастность».
Написано почти 100 лет назад, но злободневность строк только усилилась.
Если тогда было время «хамское», то для определения сегодняшнего
подходят только матерные слова. Беспристрастных нынче в маргиналы
спихивают – вредны-с. В большой цене умы, которые всегда за тех,
кто побеждает.
Твердят, что все народы хороши и равны, но и тут опять же, по Оруэллу,
на самом деле некоторые оказываются равнее. Кого-то без вины в агрессивных
шовинистов записывают, а других, несмотря на явные националистические
проявления, считают чуть ли не образцами гуманности и человеколюбия.
Первая мировая война заставила многих мыслителей пересмотреть своё
мировоззрение и отношение к жизни. Иллюзии интернациональной дружбы
и солидарности быстро развеялись после газовых атак и пулемётных
расстрелов. Зомбарт же войне 1914 года придавал глубокое всемирно-историческое
значение именно как англо-германской войне. Он считал, что главным
вопросом человеческой истории тогда было не то, кто будет господствовать
над морем, много важнее был вопрос, определявший всю судьбу человечества,
– какой дух окажется сильнее: торгашеский или героический?
Торгашеский, по Зомбарту, представляли англичане: «Основу
всего английского составляет… безмерная духовная ограниченность
этого народа, его неспособность хоть сколько-нибудь приподняться
над осязаемой, повседневной «действительностью». У англичан
издавна сильно выраженная тяга к стяжательству.
Торгашеское – «то, что в Англии называют «философией». Проникнута
коммерческими помыслами английская наука. Британская империя порождена
чисто меркантильным духом. Колонии её – насосы для перекачки богатств
в метрополию. «Если мы, – нападает Зомбарт, – по примеру Гоббса,
захотим представить себе английское государство в образе какого-нибудь
живого организма, то Великобритания покажется нам схожей с теми
гигантскими полипами, у которых сохраняются только щупальца и непомерно
разросшийся пищеварительный аппарат, в то время как все прочие органы…
оказываются уже отмершими».
Немецкое же мироощущение единодушно отвергает всё то, что
напоминает английское и даже европейское мировидение. Немецкий
дух «с чувством омерзения» восстал против английских идей XVIII
века – выгоды, счастья, удовольствий. В этом были едины Шопенгауэр
и Гегель, Фихте и Ницше, Гёте и Шиллер, классики и романтики, старые
и новые немцы. Быть немцем – значит быть воителем и героем.
Героическое понимание жизни рождает идею Отечества. Служение
которому для немца превыше всех личных целей. Немецкое государство
– собранная в единство народная общность, которому отдельные люди
принадлежат как части. Воинский дух тоже направлен только на службу
Отечеству.
Историческая задача немецкого народа – создание мощного государства,
которое станет последней преградой, сдерживающей напор потока нечистот,
изливающихся от торгашества, который захлестнёт все народы, ибо
они не прикрыты от сей угрозы щитом героического мировоззрения.
При этом Зомбарт против планов захвата чужих земель.
Призвание Германии – дать миру новую здоровую культуру.
Но немцы, увы, пошли не за Зомбартом…
Он уже в 1915-м интуицией мыслителя почувствовал, что торгашеская
культура неминуемо обрекает человечество на бесконечные беды, ибо
запрограммированные корыстью, люди будут стремиться лишь к обогащению
и удовольствиям, не думая, чем это грозит миру. Отсюда трагедии
XX века.
В этом они единомышленники с А. Зиновьевым. Похожие идеи высказывали
А. Швейцер, А. Маслоу, Э. Ласло, В. Налимов и другие социальные
мыслители, обеспокоенные будущим мира. Они обнаружили фундаментальную
патологию нынешней жизни, заслуживающей сурового нравственного и
интеллектуального осуждения, но которую агрессивно защищают сегодняшние
интеллектуальные жрецы и властители. Современная социология служит
богатым и властным, соответственно и суждения её пристрастные. Честный
анализ происходящего в мире кто делал? «Римский клуб»? Другие интеллектуальные
центры? Но насколько они свободны? Знаем ли мы настоящие цели таких
организаций?
Удивительно, что мало кто из интеллектуалов сомневается в доброкачественности
мировой культуры. Она вне критики. В. Налимов предлагал радикальное
переосмысление всех основ научно-индустриальной культуры, которая
оказалась не способной защитить человечество от множества злокачественных
социальных опухолей. «Трагичность состоит в том, – писал он,
– что процесс переосмысления должен идти в очень широком, невиданном
доселе ракурсе. Готовы ли мы к этому?».
Пока абсолютно не готовы.
А. Зиновьев. Фактор понимания. – М.: Алгоритм, Эксмо, 2006.
– 528 с.
К. Шмитт. Левиафан в учении о государстве Томаса Гоббса/ Пер.
с немецкого Д. В. Кузницына. – СПб.: «Владимир Даль», 2006. – 300
с.
В. Зомбарт. Собрание сочинений в 3 т. Т. 1. Буржуа: к истории
духовного развития современного экономического человека. – СПб.:
«Владимир Даль», 2005. – 640 с.
Т. 2. Торгаши и герои. Евреи и экономика. – СПб.: «Владимир Даль»,
2005. – 666 с
"Литературная газета" от 22 НОЯБРЯ 2006 Г.
|
