|
Михаил Скворцов
Всякой твари - по паре
Ткань и ландшафт. Антология русскоязычной литературы Прикарпатья.
— Ивано-Франковск: Гостинецъ, 2003.
Говорить об удачах в области издания литературных антологий, думается,
не имеет смысла: любая акция такого рода — всегда поражение, рытье
могилы, куда послойно укладывают поэзию, прозу и сопутствующие жанры.
Покойники могут иметь разную степень одаренности, разные заслуги
перед словесностью, возрастом тоже различаться, но судьба у всех
одна — лежать в “братской”. Потом, как плитой, тексты придавливают
обложкой, а роль мартиролога играет длиннющее, как и положено, содержание.
Однако в нашем случае дело, как представляется, выглядит несколько
иначе. Насколько нам известно, один из составителей антологии русскоязычной
литературы Прикарпатья Владимир Ешкилев такие “могилы” создает
не первый раз, делая это по-своему и со своими целями. То ли пирамиду
старается возвести над коллективным погребением, то ли курган насыпать,
свидетельством чего в первую очередь является само оформление книжки.
В наших палестинах, надо признать, таких антологий не издают: чтобы
шикарная суперобложка, цветные фото рабочей группы и спонсоров,
отличная бумага… Что вообще-то вызывает законную гордость за
русскоязычных литераторов, живущих у подножия Карпатских гор.
Увы, эта гордость пропадает, как только начинаешь листать страницы
чудной книжки. В особенности потрясает поэтический раздел, где собраны,
кажется, все жители Карпатского региона, умеющие соблюдать размер
и имеющие представление о рифме. Рифмы, правда, изобретательностью
не отличаются: “тень” — “день”, “уходит” — “заходит”, та же “тень”,
с которой через строчку аукается “сирень”… Можно также срифмовать
“зла” — “добра”, что воспринималось бы как элемент авангардной поэтики,
если бы напечатанные в антологии стихотворцы имели представление
об авангарде. Увы, подавляющее большинство текстов — это упражнения
дебютантов ЛИТО, освоивших силлабо-тоническое стихосложение в варианте
вышеприведенных рифм. Вроде как в русскоязычной поэзии не только
Жданова и Парщикова не было, но и Мандельштама с Маяковским.
Кто хочет в сказке побывать —
Карпаты должен повидать,
Где подо льдом, между камней,
Бежит серебряный ручей.
Надо полагать, хрустальные струи бегущих с Карпат ручьев смывают
всю “накипь” мировой культуры, так что можно на голубом глазу писать
без учета кого бы и чего бы то ни было. Незамысловатость слога достигает
апофеоза в последнем разделе — “Авторская песня”. Не секрет, что
даже корифеи этого жанра страдают небрежностью по отношению к слову,
что худо-бедно компенсируется музыкой и индивидуальной манерой исполнения.
А если музыки не слышно и автор — не корифей? Тогда наслаждайтесь
вышеприведенными строчками.
В прозаическом разделе тоже хватает банальной и претенциозной образности,
хотя здесь, надо отметить, дела обстоят получше. Тут составители
пускают в бой тяжелую артиллерию, то есть предоставляют страницы
самому именитому прозаику прикарпатского региона — Игорю Клеху.
В антологии помещены его эссе, половина из которых взята из вышедшей
пять лет назад книжки “Инцидент с классиком”. Как всегда, это тексты
стилистически безупречные, с интересными поворотами мысли, закавыка
лишь в том, что Клех давно уже перебрался на ПМЖ в Москву и является,
скорее, частью российской, а не прикарпатской литературы. Так что,
думается, не столько ему нужна антология, сколько антологии нужен
он.
Хотя на вершине кургана, насыпанного составителем из текстов, мягко
говоря, среднего достоинства, пребывает все же не Клех. Кто на вершине?
Если вы займетесь бухгалтерским подсчетом страниц, выделенных разным
авторам, то обнаружите двух лидеров: Олега Гуцуляка и самого
Владимира Ешкилева. Первый представлен сразу в четырех разделах
— “Поэзия”, “Проза”, “Переводы” и “Филология плюс”, второй — в трех.
Объясняется это, наверное, не только повышенной плодовитостью этих
авторов, но и тем, что именно они являются составителями.
Причем бранить их за это вовсе не хочется: в сравнении с большинством
других тексты эти двух авторов все-таки оригинальны и выполнены
на достойном уровне.
Стихи и эссе Ешкилева и Гуцуляка как раз таки опираются на мировую
культуру (быть может, даже чрезмерно “опираются”), они сделаны
не по стандартным лекалам, а потому читать их, как минимум, любопытно.
Конечно, можно иронически отнестись к тому, как Владимир Ешкилев
предлагает обманывать Власть методом “ошибочного называния” или
занимается поиском какой-то Истинной Книги России, выступая
в роли карпатского Даниила Андреева. “Этот текст задумывался
как исследование национальной Традиции России в виде плоскости обитания
изначальных Знаков национального бытия — Знаков, углубление в которые
русского самосознания и есть Идея России”. Н-да, замах серьезный,
посильнее “Фауста” Гете будет. Однако усталые и циничные постмодернистские
игры, процветающие в обеих наших столицах, согласитесь, не лучше.
Критический раздел подробно рассматривать не будем, отметим разве
что довольно типичный момент: посетовав на беспомощность поэтов
и прозаиков, в антологиях, как правило, с интересом прочитываешь
только критику. Что, наверное, является свидетельством общего кризиса
литературы, в своей непосредственной практике зачастую уступающей
в глубине и масштабности рефлексии по поводу текстов. В конце концов,
если покопаться, то и в других разделах среди словесных завалов
можно обнаружить что-то стоящее, например стихи Юрия Издрыка
или Юрия Султанова. Правда, процесс отделения зерен от плевел
в данном случае настолько тяжел, что читатель может просто не выдержать.
Если бы составители отбросили принцип “всякой твари — по паре”,
то, возможно, у них и получился бы любопытный сборник, хотя он был
бы примерно раз в пять тоньше.
Тем не менее негоже столь трудоемкую акцию (попробуйте-ка собрать
и опубликовать такое количество текстов!) подвергать безусловной
обструкции. Картина все-таки представлена очень полная, и если проблесков
гениальности в прикарпатской русскоязычной литературе особо не видно,
то — что поделаешь? Как сказал один политический деятель одному
литературному функционеру: “Извините, других писателей у меня для
вас нет!” Опять же, российскому читателю давно пора научиться различать
разные пласты словесности, которая производится в Украине. Наша
братская и славянская республика в литературном плане вовсе не является
чем-то монолитным: в Харькове одни литераторы, во Львове другие,
а в Киеве третьи. Опять же, кто-то пишет на “мове”, и очень талантливо
(к примеру, Сергей Жадан и Юрий Андрухович), кто-то сохраняет
верность языку великороссов. Из нашего прекрасного московско-питерского
далека картина, конечно, сливается в одно нечеткое пятно, однако
такие книжки весьма способствуют наведению резкости.
(Опубликовано в журнале:
«Дружба Народов» 2005, №10)
|
