|
"ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЕМИУРГОВ":
Малая украинская энциклопедия
актуальной литературы
Встреча в Крымском клубе с руководителем проекта Энциклопедии Владимиром
ЕШКИЛЕВЫМ
Стенограмма дискуссии
((Не все голоса дискутантов идентифицированы. Курсивом набраны
фрагменты, в точности которых расшифровщик не уверен, курсивом в
двойных скобках - поясняющие вставки расшифровщика))
Действующие лица:
Литератор, критик, философ Владимир ЕШКИЛЕВ, поэт, президент
московского Фонда "Крымский клуб" Игорь СИД (ведущий),
эссеист, редактор отдела эссеистики журнала "Новая Юность",
ведущий рубрики по архитектуре в "Независимой газете"
Рустам РАХМАТУЛЛИН, живописец и перформер Дмитрий КАНТОРОВ,
литератор и издатель Сергей СОКОЛОВСКИЙ, литератор и редактор
Данила ДАВЫДОВ, литератор и критик, главный редактор журнала
"Мурзилка" Юрий НЕЧИПОРЕНКО, эссеист Изяслав
ГЕРШМАНОВСКИХ, прозаик Дмитрий ГАЙДУК, другие узнаваемые
лица; всего около 30 человек. Заседание Крымского клуба проходит
в зале московского арт-центра "Феникс".
СИД:
- Дорогие друзья! Сегодня у нас в гостях в Крымском клубе один
из существенных авторов, работающих сейчас в украинской литературе
- Владимир Ешкилев, он же - один из двух, вместе с Юрием
Андруховичем, выступавшим у нас в апреле, авторов-составителей
только что изданной в Ивано-Франковске, в издательстве "Лилея-НВ",
вот этой самой "Малой украинской энциклопедии актуальной
литературы" ((поднимает в руке экземпляр книги)).
Вообще, творческие и человеческие контакты между русскими и украинскими
авторами в последние годы сильно ослабели, если не сошли на нет.
Все занимаются своими собственными, внутри-национальными проблемами,
никому уже нет дела друг до друга... Между тем, в советскую эпоху
эти контакты были вполне живыми, поскольку у всех был общий противник
- административно-репрессивная система, и литераторы андеграунда
активно общались поверх границ национальных культур.
Один из наиболее ярких примеров - это дружеские отношения в 80-е
годы между Алексеем Парщиковым и Игорем Рымаруком. О московско-санфранцискском
поэте Алексее Парщикове, живущем теперь в Швейцарии, здесь, думаю,
знают все; а Игорь Рымарук - один из интереснейших украинских
поэтов, он оставил с тех пор подпольное существование и сейчас возглавляет
одно из киевских издательств; он и его коллеги давно приобрели и
определённый международный резонанс, и респектабельный статус внутри
своего государства. Сейчас, в связи с политическим разделением стран
бывшего Советского Союза, культурный обмен тоже очень сильно ослабел.
Прежде всего здесь действует фактор экономический, поскольку переезды
авторов для каких-то личных взаимодействий все больше затрудняются
- ясно, по каким причинам.
Я хотел бы сказать пару слов о предыстории сегодняшнего вечера.
Нам было известно, что Владимир Ешкилев задумал несколько
лет назад, совместно с Юрием Андруховичем и Юрко Издрыком
- все три автора из Ивано-Франковска - Украинскую энциклопедию
актуальной литературы. Первоначально этот проект был осуществлен
в виде краткого "Глоссария", которому был посвящён один
из выпусков журнала "Четверг". Номер этот вышел
в 92 году. Там кратко были представлены несколько десятков существенных
авторов того периода (я прошу прощения за многократное повторение
слова "существенный", но мне кажется, что оно хорошо подходит
ко многим элементам этого монолога). В 97 году авторы заинтересовали
этим проектом Киевское отделение фонда Сороса - фонд "Вiдродження"
("Возрождение"), и с начала этого года началась интенсивная
собственно издательская работа, поскольку сам текст был уже частично
составлен в предыдущие годы, и буквально на днях - в начале сентября,
если не ошибаюсь - вышла эта красивая книжка. Я приглашаю рассказать
о книге и вообще о той литературной панораме, которую она представляет,
Владимира Ешкилева. ((аплодисменты))
ЕШКИЛЕВ:
- Благодарю Вас за столь лестное - в том числе и в отношении меня
- предуведомление, очень приятно слышать....
Я бы хотел начать, первое, с ситуации, - потому что книга, как
явление и объект материального мира, является всего лишь следствием
ситуации, ребенком этой ситуации. А ситуация во многом странная
и во многом знаковая. Сейчас, находясь в этом пространстве, которое
дано для каких-то проявлений моих интеллектуальных усилий, я вижу,
что первый ряд вокруг меня, за небольшим исключением - это пустые
стулья. Это знак. Знак того отчуждения, которое наступило между
современной практикующей русской литературой и современной практикующей
украинской литературой. Можно давать много объяснений и аналитических
предпосылок тому, что произошло. Можно говорить, что пути двух литератур
всегда были очень различны. Что у кого-то было много снобизма, у
кого-то был комплекс неполноценности. Можно - что искусственное
соединение всех нас в единую советскую сущность породило в нас некие
вещества отторжения друг от друга. Тем не менее, период интеллектуальной
смуты прошёл (в отличие от смуты политической, - она, пожалуй,
только начинается). И сегодняшний вечер я полагаю одним из моментов
нащупывания новых контактов на основе совершенно иного дискурса,
нежели тот, который, например, связывал "Спiлку пиcьменникiв
Украины" и Союз писателей СССР, России и московских писателей,
скажем так, в 50-, 60-е, 70-е и последующие годы.
Какова ситуация на Украине? Она очень специфична, и поэтому я думаю,
что присутствующим тут было бы небезынтересно о ней услышать.
В Украине рождается новая литература - литература, ориентированная
на лучшие мировые образцы (если тут вообще можно на что-либо ориентироваться,
- я об "ориентации" говорю, конечно же, условно). И эта
новая литература - и географически, и по персоналиям, и по многим
и многим другим положениям отличается - крайне резко, даже, скажем
так, неприлично резко - отличается от состояния того украинского
литературного бомонда, который дал миру, конечно же, уважаемые имена
- такие как и Драч, и Грановский, и Костенко, и Мовчан, и многие
и многие другие, к которым мы относимся с предельным уважением,
и которые в какой-то момент спасли украинскую литературу, возможно,
от еще более глубокой деградации, нежели та, которую она пережила
в советское время. Пришло новое поколение. Это поколение
пришло в виде феноменов, а не в виде культивируемого официального
бомонда. Географически оно появилось, опять же, не там, где его
ожидали. Всеми прогнозистами литературного будущего Украины предполагалось,
что литературной столицей, конечно же, будет и далее оставаться
Киев. Ну, некоторые кивали на Львов и говорили, что там ситуация
здоровее, Львов-де ближе к Европе, а значит, и свежие веяния быстрее
достигают ушей и разума тамошних молодых, начинающих литераторов.
Оказалось все немного иначе. Литературной столицей сегодняшней
Украины - в том плане, к каком мы говорим о литературной столице
как о месте, где вырабатываются новые литературные практики - именно
новые! - литературной столицей Украины стал маленький провинциальный
город Ивано-Франковск. Я впервые сказал об этом в 92 году, и
как все новое, это было встречено веселым и дружным смехом. На сегодняшний
день, понятие "станиславского феномена" (потому
что Ивано-Франковск когда-то назывался Станиславом, и мы не отказались
от этого европейского имени города, и мы будем бороться, чтобы это
имя ему было возвращено, и у нас есть уже союзники на уровне мэрии
и политических кругов города) - так вот, "станиславский феномен"
на сегодняшний день ни у кого не вызывает сомнений в порядке его
значимости. Конечно, россиянам очень сложно представить подобную
ситуацию; представить, что литературной столицей России является
Воронеж или Екатеринбург - безусловно, это было бы нонсенсом (а
может быть и нет - но мне, по крайней мере, так представляется в
моём мифе о России, в том числе и о России литературной). А на Украине
произошло именно таким образом, что около 70% всех явлений новой
литературы - журналов, книг, которые появляются сейчас и которые
находятся в центре внимания литературной критики, вообще квази-литературной
среды, которая окружает любое литературное явление - в центре журналов
находятся как раз, 70% того, что сейчас актуально, продуцируется
Ивано-Франковском. Как ни странно, но это факт. И, наверное, с этого
бы я и хотел начать - с того, что в самой географии современной
украинской литературы присутствует некое странное извращение, которое,
может быть, в будущем еще более усугубится, потому что феномен не
пропадает, он имеет тенденцию углубления. ((Сид подкладывает
Ешкилеву на столик ещё несколько цветастых книг издательства "Лилея-НВ"))
Сид здесь уже обуславливает пространство вещами и, таким образом,
намекает на то, чтобы что-то показать - как подтврждение тому, что
я сказал. Тут, конечно, немного из того, что выпускается на Украине,
но уже некоторые вещи говорят сами за себя. Возьмем, например, такую
антологию - "Iменник" (в принципе это слово древнеславянское,
"Именникъ", т.е. перечисление, презентация имён. Можно
не переводить). Выпущена в Киеве, издательством "Смолоскип",
т.е. "Факел", издательством, которое по свой направленности
глубоко враждебно тому, что делается сейчас в Ивано-Франковске,
глубоко враждебно постмодерну, но даже они вынуждены были треть
этого сборника отдать ивано-франковским авторам. Ибо вынуждены были...
В Ивано-Франковске живёт на сегодняшний день писатель No1 современной
Украины - Юрий Андрухович, человек, о котором говорят, который
своим именем предстаёт как бы некой маркой, символом того, что называют
современной украинской литературой, практикующей украинской литературой.
Здесь представлены две его книги: поэтическая и книга прозы, которая
уже стала культовой на Украине, "Перверзiя", которая сейчас,
насколько мне известно, успешно переводится на английский язык в
Соединённых Штатах и на русский язык в Москве, и, которая, вероятно,
в самое ближайшее время будет представлять украинскую литературу
на уровне и сети "Интернета", и вообще - мирового литературного
бомонда. Она уже опубликована в Германии, и в Польше, в Канаде,
готовится университетское издание - небольшим тиражом - этой книги,
и более массовое - в Соединённых Штатах, там сейчас заканчивается
работа над переводом, безусловно, сложного произведения, выход книги
ожидался в начале этого года, но немного затянулся из-за трудностей
с переводом - большого объёма, сложного и специфического текста.
В Ивано-Франковске издавались и издаются журналы, которые, опять
же, стали культовыми на Украине. Это журнал "Четверг",
редактором которого является Издрык, мой журнал "Плерома"
- собственно, энциклопедия формализированных... ((нрзб)) Здесь перед
вами первый и третий номера журнала. Первый номер вышел в 96 году
- он был такой бледно-белый, внешне не очень симпатичный, я его
не привозил, Андрухович привёз... Что такое "Плерома"?
Это - термин из древнегреческой мистики, особенно актуализированный
такими раннехристианскими авторами, как Дионисий Ареопагит, Филон
Александрийский, ересиархами Маркианом, Валентином... Означает этот
термин "полноту", и на сегодняшний день этот термин присутствует,
в частности, как "плерома экклесиаста" - "полнота
церковная", этот термин означает именно полноту Церкви как
единения мирян, клира и Христа, как высшего духа.... Для меня этот
знак очень важен, потому, что долгие годы занимаясь герменевтикой,
восточными философскими-медитативными практиками, эстетикой исихазма
- моя магистерская диссертация по философии посвящена эстетике
исихастов - я как-то сжился с термином "плерома",
и для меня за этим словом стоят достаточно глубокие и значимые вещи,
и поэтому я, несмотря на то, что меня очень сильно отговаривали,
сделал это слово названием своего журнала. Мне говорили, что это
- медицинское название, что это что-то близкое к "плевре",
к "плевриту"...
СИД:
- К саркоме.
ЕШКИЛЕВ
- Или к саркоме... Всё-таки жутких слов не хочу говорить, чтобы
не кидать в это пространство, потому что знаки, извлечённые из небытия
и выброшенные - они живут, агрессивно на кого-нибудь накидываются
и материализуются. А я очень люблю и уважаю всех людей, которые
здесь присутствуют, хотя многих из них не знаю, и не хотел бы, чтобы
знак материализовался такой страшный, агрессивный и злой...
Опять же, удалось мне издать отдельной книгой - до этого он выходил
в журнальном варианте - мой роман "Адепт", тоже
посвященный истории философских систем, истории знаков, тоже в Ивано-Франковске.
Тут, конечно, не хватает очень и очень многих книг, которые, если
бы они здесь присутствовали, подтвердили бы мои слова. И, конечно,
на сегодняшний день вершиной того, что сделано в Ивано-Франковске,
является Энциклопедия, которую вы сейчас листаете, и эта
вещь уже получила признание на V Всеукраинском фестивале книгоиздателей,
признана книгой 1998 года и получила Гран-при.
Собственно, этот V фестиваль, - он закончился недавно, в сентябре,
буквально я приехал из Львова в Москву - означал в какой-то мере
и признание Ивано-Франковска литературной столицей. Огромное количество
людей на презентации, полный аншлаг, забитые залы, множество тех,
которые хотели увидеть, услышать, огромное, для Львова, количество
проданных книг - сотни экземпляров за несколько дней, при том, что
они были довольно дорогие. Я считаю, что на сегодняшний день наше,
совместное с Юрием Андруховичем, произведение - уже стало бестселлером,
и хотя в Москве все это может рассматриваться как буря в отдаленном
море - но кто его знает, в геологической истории горы и моря менялись
местами, и неизвестно, что будет лет через 10 и как обернётся всё
то, что происходит в литературном мире, к славянству. Энциклопедия,
по моему мнению, должна играть определённую роль, она функциональна.
Она должна завершить собой один период литературной жизни Украины
и начать следующий. Будет ли это весьма амбициозное задание выполнено
этой книжечкой? Не знаю, пока всё говорит о том, что начало успешно,
и если не сыграют роль какие-то факторы интеллектуальной энтропии,
которая, к сожалению, довлеет над сегодняшней Украиной - то, я думаю,
что и это задание ею будет выполнено. Вошло в литературу новое
поколение, сориентированное на ценности постмодернизма и, если говорить
о философии - постструктурализма и герменевтических практик.
Если это из феномена локального, закреплённого географически - будет
перенесено на более широкие слои творческих людей Украины - то,
безусловно, мы сможем говорить о некоей новой эпохе. Опять же, в
плане любой вещи, если в её создании принимают участие несколько
людей - оно порождает и разные взгляды. В этом моменте, создавая
Энциклопедию - мы с Андруховичем разошлись в теоретических разработках.
Две наши статьи, которые предваряют Энциклопедию - это, cобственно,
полемика. То есть, если Андрухович - это классический постмодернист,
и его можно поставить по стилю и по направленности творчества в
такой ряд, как Павич, Эко, Стоппард и т.д. - то для меня постмодернизм
является феноменом, который ОНТИЧНО исчерпал возможности для дальнейшего
развития, и который уходит от дихотомии "новое-старое"
не потому, что правильно так уходить, а потому, что он просто боится
нового, как невозможного для себя, неспособен к новому. Но опять
же, это только моя мысль, Андрухович с ней не согласен, и поэтому
мы с ним здесь разошлись. Опять же, я пытался в Энциклопедии каким-то
образом обусловить то, что приходит на смену постмодернизму. Эта
Энциклопедия не академическая, это - энциклопедия нового свойства.
Если энциклопедии академические, появившиеся в ХVIII веке, претендовали
в основном на отражение существующего и на определенный универсализм,
были пассивны - то я попытался создать энциклопедию активную, которая
не отражает, а, наоборот, агрессивно накидывает себя на окружающий
литературный процесс. Энциклопедию, которая была бы сама по себе
демиургом, которая бы творила миф о новой украинской литературе,
в которой миф из чего-то возможного превращался бы во что-то наличествующее.
Не знаю, насколько мне это удалось, но попытка такая предпринята,
и эта попытка - попытка именно демиургии, творения в рамках некоей
заданности. То есть я делаю энциклопедию того, что я хотел бы
видеть как украинская литература. Желаю, чтобы это так и стало,
так и было, так и превратилось в реальность в реальном литературном
процессе. Демиургия, как сквозное творение в литературе, по моему
мнению - это то, что идет на смену постмодерну, на смену ситуации,
в которой концептуализированное цитирование превалирует над творчеством
как таковым, над онтическим творчеством как созданием нового, ещё
не явленного в существующем мире. Снова-таки, это проект, возможность.
Кто-то с этим не согласится, кто-то скажет, что это уже было, для
кого-то демиургические супер-нарративные, суперповествовательные
практики - это прошлое. Для меня это - будущее. Только само время
может показать, кто прав здесь, а кто не прав. Мне бы не хотелось
сегодняшнюю нашу встречу превращать в философскую лекцию. Да и текста,
который бы подтверждал или развивал те мысли, которые я высказываю,
в переводе на русский язык здесь, в этом пространстве не существует,
а только считанные люди из присутствующих здесь могут прочитать
то, что написано в этой книге на украинском языке, и поэтому сейчас,
в течение четверти часа, получаса или даже часа развивать теорию,
которую я разрабатываю уже более девяти лет - мне кажется немножко
профанирующим моментом, и не хотелось бы опускаться до таких приёмов.
Вот, собственно, то, что я хотел сказать a priori, в начале. Возможно,
то, чем интересуются пришедшие сюда, в какой-то мере материализуется,
станет явным в виде вопросов, и тогда мне будет легче определить
отраслевую направленность интереса, и, возможно, тогда будет установлено
более ценностный, более глубокий контакт. Пока что спасибо за то,
что имели терпение меня выслушать.
СИД:
- Поскольку мы с Владимиром воочию увиделись впервые лишь позавчера,
неясно было, каков он как докладчик. Ведь большинство пишущих говорят
не то чтобы не очень хорошо, а не всегда адекватно тому, как они
пишут. То есть далеко не каждый из тех, кто литератор, хороший ритор.
И позавчера вечером забежали - к сожалению, сильно опоздали - на
открытие "Эссе-клуба", возглавляемый сидящим в зале Рустамом
Рахматуллиным, Володю тут же пригласили выступить, он сумел сходу
заинтриговать аудиторию, и я впервые увидел, что Володя Ешкилев
ещё и умеет общаться и с людьми, чего от литератора совершенно не
требуется, а от редактора и издателя тем более. Я хочу сказать,
что на самом деле он гораздо веселее, чем пока что перед нами предстал.
Хотел бы штрихами, может быть, выбивающими его из литературного
дискурса, дополнить его портрет. Во-первых, магистерская степень,
о которой он говорил - это Мюнхенский Католический университет,
однако Владимир закончил его в 90-м году, и все последние годы он
исповедует православную веру. О других его сторонах... Аня Бражкина,
готовя статью для газеты "Сегодня", говорила с кем-то
по телефону о противометеоритной защите Земли, - это сейчас становится
очень актуальным, эксперты Государственной Думы России ставит метеоритную
опасность шестой по счету в списке 16 самых больших опасностей для
человечества, - Володя услышал этот разговор, отвлёкся от просмотра
нашей библиотеки и говорит: "может, я понадоблюсь?" Оказывается,
он до своего католического университета закончил Ивано-франковский
педагогический институт, истфак, и темой его дипломной работы была
"История американской аэрокосмической защиты". Так
что большая часть информации для статьи дана не сотрудниками Института
Астрономии и нашими суперзасекреченными деятелями, противостоявшими
"звездным войнам" Рейгана, а - по диковинной случайности
- человеком, приехавшим в гости из Ивано-Франковска.
ЕШКИЛЕВ:
- Ты меня так разрекламировал, что мной заинтересуется российская
контрразвдка! ((смеётся)). На самом деле, это была только
история аэрокосмических программ США, а не углубление в какие-то
профессиональные моменты...
СИД:
- Нет, я просто хочу сказать: меня ужасно порадовало, что этот
крупный и динамичный деятель культуры, развивающийся с каждым годом
- он, ко всему прочему, человек совершенно простой в общении. Я
лично опасаюсь "важных людей", а Володя, он даже водку
пьёт - и не пьянеет....
ЕШКИЛЕВ:
- Ну, почему бы и нет, я полагаю, что это - одно из моих достоинств.
Если об этом говорят, мне приятно. ((смех в зале))
СИД:
- ...И наконец, первоначальная причина его приезда - о которой
мне и позвонил Андрухович поза-позавчера - это готовящееся в Москве
издание книги его стихов. Себя, как поэта, он ставит на третье -
четвертое место после себя как прозаика... Однако именно одно из
московских издательств готовило его книжку.
ЕШКИЛЕВ:
- Готовило - до кризиса. Теперь уже, к сожалению, и не готовится.
СИД:
- Мы воспользовались этим приездом, чтобы, грубо говоря, презентировать
Энциклопедию. Я, когда читал вчера эту книгу в метро, - буквально
прослезился от удовольствия, настолько она не просто информативно,
но еще и очень остроумно составлена, множество знакомых имён, и
атмосфера ни в коем случае не тусовочная - вот позавчера в "Эссе-клубе"
Володя употребил этот слишком принижающий его и его литературных
коллег термин - по-моему, просто "рабочая среда", потому
что, мне кажется, "тусовка" - это термин более праздный
и имеющий отношение к отдыху и непродуктивному общению.
ЕШКИЛЕВ:
- Наверное, в Москве и Ивано-Франковске под "тусовкой"
понимаются разные вещи. У нас это слово не несёт в себе уничижающего
значения. Наоборот, у нас понятие "тусовки" в какой-то
мере - понятие принадлежности к элите. Здесь, наверное, немножко
разные культурологические сленги. Как на Украине, особенно в провинции,
старая академическая элита себя дискредитировала, не оправдала возлагавшихся
на неё надежд - сейчас этот признак элитарности перекочевывает именно
на тусовочную среду, и в этом - тоже одна из особенностей сегодняшнего
момента в Украине. Что у нас тусовка всё-таки - в нашей аксиологии,
в списке наших ценностей она занимает более высокое место, чем в
Москве, где академическая среда всё-таки выдержала испытание переходной
эпохой. К сожалению, у нас академическая среда на сегодняшний день
не продуцирует того, чего от нее ожидали и ожидают. Возможно, с
приходом нового поколения учёных на Украине это изменится. Сейчас
есть очень интересные молодые ребята, которые делают карьеру именно
в академических, университетских кругах, и возможно, что в самое
ближайшее время они о себе заявят. Ну и, конечно - утечка кадров,
утечка мозгов, потому что бедная страна не может удержать достаточно
мощный слой академической среды, его надо оплачивать, и эта утечка
тоже даёт о себе знать, когда те фамилии, которые ещё недавно были
национальной гордостью Украины, сегодня встречаются уже в списках
профессуры западных университетов. Я думаю, россияне меня поймут,
потому что у России та же проблема. Ну, и в этом плане тусовка у
нас весьма патриотична. Одним из признаков тусовки является сугубый
патриотизм, который, возможно, не очень гармонирует с постмодернисткими
манифестами, но тем не менее...
СИД:
- А как это, по-вашему, сочетается?
ЕШКИЛЕВ:
- Я думаю, что для меня, как человека знакомого с теологическими
практиками, это сочетается с тем, что апостол Павел упоминает как
"удерживающее от среды", т.е. в любой момент,
при любой ситуации - ситуация ли это постмодернизма или не постмодернизма
- существуют некие заложенные в человеке изначальные функции, которые
его удерживают в социуме от распада, от разложения. "От Антихриста",
как пишет апостол Павел. Но в данном случае, ближе, скажем - некоей
социальной энтропии. Я думаю, что патриотизм - это один из элементов
"удержания от среды". И поэтому он сосуществует каким-то
образом, в аксиологическом контексте, одновременно - с огромным
желанием постмодернистической свободы. Свободы от иерархии, свободы
от дихотомии, свободы полного набрасывания себя на окружающую среду.
В таком плане... Ну, а как это понять гештальтно, как это понять
в общем...
СИД:
- Напомни, пожалуйста, - что такое "гештальт"?
ЕШКИЛЕВ:
- Я думаю - целостность, один из синонимов плеромы, в данном
случае. Просто я не люблю слово "плерома" употреблять
в контексте социологическом, оно для меня носит сакральное свойство.
Я в этих терминах блюду иерархию, я очень люблю иерархии, особенно
те, которые я придумал сам.
СИД:
- Но ведь понятие иерархии абсолютно никак не соотносимо с постмодернистским
дискурсом....
ЕШКИЛЕВ:
- Вот поэтому я и не люблю постмодернизм. Я говорю о нем,
как о ситуации, но сам его не люблю.
СИД:
- А как тебе тогда творчество Андруховича? Он же типичный постмодернист.
ЕШКИЛЕВ:
- А разве творчество исчерпывается концепцией, которую оно представляет?
При самой глупой концепции можно создать гениальное произведение.
Сама демиургия, как творчество - она развивается по своим законам.
Автор может создать некую концепцию и пребывать в том мифе, что
он в этой концепции создаёт своё произведение... На самом деле,
всё это не так. Произведение растёт само, оно "валит"
само себя. Оно оплевало уже давно автора, оно на него уже и нагадило,
и пошло вперёд, а автор всё ещё пребывает в своем мифе... Я не об
Андруховиче, я вообще.
СИД:
- "Перверзия", по-моему, своего автора скорее приподымает.
((Ешкилев кивает))
Юрий НЕЧИПОРЕНКО:
- Сид, а можно вопрос к Владимиру? ((нрзб)) Я уже много
лет контактирую с некоторыми украинскими авторами, перевожу их.
Я вот полистал Энциклопедию, и здесь отсутствуют очень многие. Вы
открыто назвали свою задачу при издания Энциклопедии, поэтическую
задачу, - набрасывание себя, - и я хочу предложить понятие, которое,
как мне кажется, это описывает, и мне интересно, как Вы к этому
отнесётесь. С одной стороны, это как бы САМОЗВАНСТВО - такое
хорошее, выразительное слово, с другой стороны, это - не тусовка,
но, скажем так, "МЕЖДУСОБОЙЧИК" - это такие слова,
которые содержат концепты, можно отрицательные концепты коннотировать,
а можно положительные. То есть можно говорить о "плеяде",
о некоем созвездии поэтов, художников... Всё это вполне естественно.
Но здесь, мне кажется, существует такая... аналогия с политическими
командами - когда в Москву приходили какие-то политические команды
из Молдавии, Днепропетровска, и вот из Киева приходят такие варяги,
- с разных сторон, и они подминают под себя, и это - момент литературной
политики: явственно, открыто вы называете "своих", придаёте
им высокий статус, выстраиваете свою иерархию, то есть создаёте
как бы свой мир и эманируете из себя эту новую иерархическую структуру,
где говорите: "это - великое, это - пониже, это - третье".
Это всё очевидно. Но меня настораживает одно: что я не только не
обнаружил многих из своих знакомых и друзей, которые вполне достойны,
но я не обнаружил, например, Гоголя, в то время как за ним - я просто
специально занимался Гоголем - тянутся очень мощные концепты, и
мне кажется: не находитесь ли Вы в традиции новой украинской политики,
которая Гоголя выносит из ряда украинских авторов, и изучает его
наряду с каким-нибудь Диккенсом - как бы, совершенно НЕ УКРАИНОЯЗЫЧНЫЙ
писатель?
ЕШКИЛЕВ:
- Такой тенденции на Украине нет. Наоборот!
НЕЧИПОРЕНКО:
- Я слышал так, что в школьной программе Гоголя переводят... вот,
мол, изучается русская литература...
ЕШКИЛЕВ
- В контексте украинской изучается. И в школьной, и в вузовской
программе.
НЕЧИПОРЕНКО:
- Ну, слава Богу. Но вот в Вашем-то мире, я хочу сказать по справедливости
расстановки - вы, конечно, вольны делать всё, что угодно, но тем
не менее Ваш труд будет критиковаться с той или иной стороны. С
моей точки зрения, здесь много Борхеса и всего модного - хотя мне
близка Ваша критика постмодернизма - но тем не менее, здесь есть
такая суггестия, давление, и мало чего-то, чему вы не придаёте значение,
но - основного, коренного. Очень интересная статья - по поводу сельской
литературы, этой традиции, очень мощной - я обнаружил, что там есть
соотношение игры и жертвы, и вот жертва - в культуре - как бы Гоголь
- это был ((нрзб)), Шевченко - жертва, в значительной степени,
и это сельское, что кончается социалистическим реализмом - это тоже
проблемы жертвенной культуры, т.е. очень мощная традиция, от которой
отказывается постмодернизм - дискредитируя понятие героя, мужества
и т.д. Насколько Вы... сбрасываете Гоголя с корабля современности?
ЕШКИЛЕВ:
- Я понял. Можно, я начну отвечать, потому что Ваш вопрос - рос,
рос, рос и превратился во что-то большое, что нависает над моей
головой, и я боюсь, что если его ещё немножко раздуть, то подпорки
лопнут, я буду выкарабкиваться из-под завала и мне будет тяжело
это делать. Поэтому, может быть, пока я буду отвечать - вы сформулируете
вторую часть и разместите на этих подпорках, когда я с первой частью
справлюсь.
Что касается Гоголя. Безусловно, Гоголя никто не отбрасывает. Энциклопедия,
представленная здесь - это МАЛАЯ энциклопедия. То есть она
находится в развитии. Это - пробный шар к созданию Энциклопедии
большой. На неё уже сейчас стягиваем финансы... Просто на сегодняшний
день - вы сами понимаете экономическую конъюнктуру - найти на Украине
на проект сто тысяч долларов, - а именно во столько может обойтись
издание подобной Большой Энциклопедии, - очень сложно, поэтому мы
пошли паллиативным путём и сделали малую Энциклопедию на базе журнала.
Безусловно, в Большой энциклопедии Гоголь будет. И это - одна из
тех статей, которые уже записаны в продолжение. И гоголевская
традиция - ясно, что ни обойти, ни удрать от неё нельзя. Всё
это необходимые вещи... Так же например, как отсутствует статья
о Сковороде, которую я уже начал писать для Большой Энциклопедии
- на мой взгляд, это обязательные вещи. Но опять же, статья называется
не "Сковорода", а "Современная интерпретация наследия
Сковороды". Так, например, в Энциклопедии присутствует статья
"Современная интерпретация мифологемы Шевченко",
а не статья о Шевченко, как о таковом. То есть именно актуальный
фрагмент из Гоголя, актуальный Гоголь, а не Гоголь, как таковой.
Кроме того, поймите, что Энциклопедия, это в какой-то мере - интеллектуальный
"хенд-мейк". Т.е. мы с Андруховичем вдвоём сделали то,
что должен был бы делать солидный исследовательский институт. Он
бы делал это лет пять, создал бы огромное количество должностей,
редакционных и т.д., и т.д., и, может быть, сделал бы это сразу
более всеохватывающим, чем мы. Т.е. мы предложили какую-то часть
энциклопедического корпуса, выдвинули её вперед, обусловили это
концепцией демиургии и представили миру - пожалуйста, плюньте в
нас, киньте в нас камень, кто без греха. Далее. Элемент самозванства.
Да! Можно, конечно, поменять такой хороший, красивый термин, как
"набрасывание себя на наличное", термином "самозванство".
И я бы согласился здесь, если бы не один момент. Самозванство для
меня - это один из бытийственных актов, акт локальный во времени
и пространстве. Т.е. самозванство появляется там, где появляется
специфическая ситуация, способствующая самозванству. Ситуация, как
писал Аверинцев, "неотмеченности духовных контуров бытия".
Но то, что я называю "станиславским феноменом"
- вызревало на моих глазах на протяжении 10 лет. Т.е. говорить о
чём-то локальном, например, во времени - не приходится. Я видел
этапы взросления феномена. И то, когда я говорил в 92-м году, что
мы - литературная столица Украины - да, это было наглое самозванство,
некая подставка, и т.д., и т.д. Я рисковал. Я сам, наверное, был
процентов только на 15 уверен, что это пророчество, а не трикстерство.
Но оказалось, что эти 15 процентов были попаданием. За прошедшие
годы то, что я с наглостью заявил, вдруг начало обретать контуры
помимо моей воли. Т.е. я не выходил на открытую арену литературы
до появления Энциклопедии. Те люди с Украины, которые знают ситуацию
в литературном процессе - если вы их знаете и с ними контактируете,
могут подтвердить, что я практически не навязывал свои проекты и
свои тексты ни через презентации в Киеве, ни через какие-то журнальные
тусовки... То есть не пытался проскочить раньше времени. В этом
плане я также ждал, пока плод созреет, потому что я тоже боялся
самозванства и не люблю тех дешёвых феноменов, которые смываются
бытийственными потоками быстро и бесследно. Можно говорить о самозванстве
в том контексте, что украинская литература - это огромный, колоссальный
организм, который сложился на протяжении двух веков, и который просто
так изменить, отменить, или поставить под знак вопроса не сможет
даже очень мощная группа очень продвинутых литераторов. Другой вопрос,
нужно ли это делать. Иначе ситуацию не взорвать, иначе процессы
энтропии и деградации в литературном процессе будут превалировать
над появлением нового. Если Вы знакомы с ситуацией на Украине -
а Вы знакомы с ней, судя по Вашим вопросам - Вы знаете, насколько
силён накопленный там потенциал инерции, в том числе и корпус так
называемой рустикальной, то есть сельской литературы, которая на
Украине культивировалась специально - этот корпус литературы представляет
собой мощнейшее поле инерции. В нём гасятся очень многие потоки
нового в литературе. Тем более, что город на Украине - по большей
части русскоязычен. И практически даже новое поколение авторов,
которое приходит в украинскую литературу - это выходцы из села.
Этим людям трудно быть интеллектуально сытыми постмодернистами.
Для постмодернизма необходим определённый грунт грамотности, образованности,
(...) непровинциальности. И если мы не будем в этом плане агрессивны
настолько, что чтобы слышать иной раз по своему адресу и слово "самозванство"
- то мы можем потерять ситуацию. Из философии известно, что смысл,
который не нашёл своей формы - деградирует, исчезает.
НЕЧИПОРЕНКО:
- Я правильно понял, что (...) какой-то процент провокации - он
есть?
ЕШКИЛЕВ:
- А провокация - это очень здоровая штука.
НЕЧИПОРЕНКО:
- То есть, это как бы вызов.
ЕШКИЛЕВ:
- Да, это - вызов. Вызов был брошен... это был процесс долгий -
бросание вызова. Это - и создание новой писательской организации,
- "Ассоциация украинских писателей", которая была
прямо оппозиционна СПИЛКЕ (Союзу), это - и серия статей... В Киеве
вообще началась открытая война с поджиганием дверей, с угрозами
по телефону, мне тоже побили окна после очередной статьи, и т.д.,
и т.д. Т.е., шла жесткая война. Никто не хочет сдавать свои позиции.
И любой момент, который я воспринимаю эстетически - моментально
переводится в плоскость политическую. Создание новой организации?
Ага - разрушение украинской культуры, спровоцированное, естественно,
кем? Жидомасонскими кругами, которые не дремлют, как и везде, и
т.д., и т.п. Ну, вы понимаете. Я думаю, что у вас подобная ситуация
тоже имеет место, только в иных аспектациях. Я это знаю, потому
что, как член русской общины Ивано-Франковска - встречаюсь
с гостями из России, не только демократическими и либеральными,
но и очень радикально настроенными патриотическими...
НЕЧИПОРЕНКО:
- Напоследок, маленький вопрос: а ваш город продолжает оставаться
рускоязычным, и вы говорите на русском языке, да?
ЕШКИЛЕВ:
- Нет, сугубо на украинском. Ивано-Франковск - это украинский
город, где говорится всё на украинском языке. 96% населения
города - украинцы, украинский язык абсолютно доминирует, украиноязычная
среда очень живая, очень непосредственная, и просто нет функциональной
необходимости для русского языка.
НЕЧИПОРЕНКО:
- Но Вы говорили - город был русскоязычным?
ЕШКИЛЕВ:
- В принципе - никогда не был.
НЕЧИПОРЕНКО:
- Но Вы говорили - городская культура русскоязычная?
ЕШКИЛЕВ:
- Дело в том, что я сказал: преимущественно. Такие города, как
Львов, Ивано-Франковск, Тернополь, Коломыя - никогда не были русифицированы.
А на востоке Украины, - да, там урбанистическая культура очень и
очень русифицирована. И сейчас, в настоящий момент тоже. Хотя в
принципе, идёт процесс украинизации - процесс объективный,
который можно наблюдать непосредственно и повсеместно. В том числе
и процесс углубления самого языка, например, отраслевого углубления,
создания специальных словарей. Если раньше такие отрасли науки,
как медицина и химия, вообще не были покрыты украинским языком,
то теперь созданы словари, теперь идёт отраслевое углубление украиноязычной
среды, и язык развивается, обретает новые аспекты. Идёт возвращение
к старым правописаниям, которые были полузабыты, они реставрируются,
возрождаются... И процесс идёт, мне кажется, очень качественный,
потому что это разнообразие, которое дано в национальном разнообразии
- это качественное, бытийственное разнообразие.
НЕЧИПОРЕНКО:
- А есть ли в Энциклопедии статья по барокко?
ЕШКИЛЕВ:
- Есть статья "Необарокко". Мы всё же пытаемся
говорить об актуальном. Один человек, который уезжал с Украины -
говорил: "Проклятая страна, здесь постоянно барокко!"
Но в данном случае, мне кажется, барокковость Украины - это очень
хорошо.
СИД:
- Этот человек - он навсегда эмигрировал из Украины? Не помнишь
ли, как его звали?
ЕШКИЛЕВ:
- Я уже не помню... Я как-то... уехавших не помню.
Дмитрий ГАЙДУК:
((неразборчиво; вопрос о том, считать ли язык Гоголя русским
или всё-таки украинским)).
ЕШКИЛЕВ:
- Для современников Гоголя, насколько мне известно - был актуален
вопрос, на каком языке Гоголь пишет. Тогда ставился этот вопрос.
Тогда было под сомнением: пишет ли Гоголь на русском языке?
И то, что Гоголь привнес в русский язык - было канонизировано. Теперь
мы не сомневаемся, что это - русский язык. И забыто, что это изначально
было - очень украинское. Еще раз извиняюсь - я не исследователь
творчества Гоголя. Специально проблемами Гоголя я не занимался.
Но, когда я читаю Гоголя - я вижу, что по конструкции предложения,
по семантике, по способу изложения, по каким-то текстовым периодам,
по ритмике он всё-таки ближе к украинской речи.
ГАЙДУК:
- ((нрзб)) Всё-таки, Гоголь - представитель русской или украинской
литературы?
ЕШКИЛЕВ:
- Вот тут опять я не смогу ответить точно, но я предполагаю, что
грамотный исследователь всё-таки не будет переводить Гоголя на украинский
язык. С другой стороны, тут ещё один момент. Ведь Шевченко тоже
можно рассматривать как русского писателя, потому что 75% того,
что написал Шевченко - было написано на русском языке.
Тогда ситуация была другая. Принцип историзма, какой он галимый
ни есть, мы всё-таки не можем выбросить. Ситуация была такая, что
в то время не было украинской литературы как таковой. Русский алфавит,
русские шрифты, доминирование русской культуры и т.д., и т.д. Когда
Шевченко писал свои повести на русском языке, ему тоже хотелось
быть признанным русским писателем. Опять же - одно дело, что автор
хочет, другое - чего его творчество требует как вещь в себе. Получается,
что изначальный концепт и результат не совпадают!
СИД:
- Сегодня в зале, по приятному совпадению, присутствует соотечественник
Гоголя, - живущий последние лет 15 в городе Полтава современный
русский прозаик Дмитрий Гайдук, - обожаемый, в том числе, мною...
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА:
- Теперь под сомнением, русский ли! ((смех в зале))
СИД ((смеётся)):
- В том-то и дело, теперь есть сомнения, русский ли он прозаик.
Русский язык его произведений последних лет тоже сильно отличается
от канонического...
ГАЙДУК:
- ((длинный вопрос, нрзб))
ЕШКИЛЕВ:
- А само понятие правильного языка - разве в этом нет академизма?
Правильность - это уже академизм. ((нрзб)) Это тоже слобожанщина,
в Закарпатье тоже такой феномен существует.
СИД:
- Хочу обратить внимание высочайшего собрания, что докладчик уже
употребил одну лексему неакадемическую, из сленга молодежно-хипповского
- а именно прилагательное "галимый", которое столь
свойственно письменному творчеству Дмитрия Гайдука. Да, кстати,
можно ли пояснить термин? Вот два человека, которые знают, в отличие,
например, от меня, что такое "галимый"!
ЕШКИЛЕВ:
- Человек, который уже пребывает в "лингва франка", он
может лучше объяснить, потому что я могу дать только какой-то "франковский"
вариант этого слова ((смеётся; смех в зале)).
ГОЛОСА ((отовсюду объясняют Сиду)):
- "Галимый" - это ... "Галимый" - это ...
ГАЙДУК:
((обстоятельно объясняет Сиду, нрзб))
ЕШКИЛЕВ:
- Короче, "мимо кайфа".
СИД:
- Ну, теперь буду знать и пользоваться...
НЕЧИПОРЕНКО:
- В отношении русского менталитета существует много исследований
того, что называется русским мироощущением, мировоззрением, - всего,
что называется "дух". "Здесь русский дух, здесь Русью
пахнет!". А здесь - украинский дух. Есть ли исследования, которые
описывают разницу между, что называется... кацапом и хохлом.
Я не имею в виду лексемы, морфемы и все прочее.
ЕШКИЛЕВ:
- Мне попадались только... сильно галимые исследования.
Последнее, что я видел - толстенную монографию, на 700 страниц,
издал львовский историк Роман Кись. Он попытался каким-то
образом дистанцировать украинский менталитет от русского, путем
набрасывания на русский менталитет некоего неотчуждаемого комплекса
"Третьего Рима". То есть, русский менталитет есть изначально
имперский и соборный в самом плохом понимании этого слова, а украинский
менталитет есть менталитет некий... самодостаточный на уровне общины.
Но мне подобная интерпретация видится чрезвычайно убогой. Она ничего
в принципе не описывает, она даже с академических позиций провальна.
Не говоря уже о том, что в ситуациях постмодернизма она не присутствует,
она вне дискурса. А каких-то исследованиях качественных на эту тему...
Ну, может быть, мне не попадались. Я не уверен. Я не занимаюсь этой
проблематикой.
НЕЧИПОРЕНКО:
((вопрос о т.н. РУНВире, нрзб))
ЕШКИЛЕВ:
- Я очень хорошо это знаю, потому что рунвисты - это последователи
"Родной Украинской Национальной Веры" ("Рiдна
Украiнська Нацiональна Вiра"), это люди, с которыми я близко
знаком, с которыми у меня не раз возникали различные дискуссии,
споры, в том числе и публичные. Во Франковске пытались создать "ОСIД"
- это "Об`еднання Синiв i Дочок", ((нрзб))
... В общем, что-то близкое к сатанизму. Но это опять же
моё мнение.
СИД:
- Объясни, пожалуйста, публике, что такое Рунвира.
ЕШКИЛЕВ:
- По-моему, в России тоже имеются подобные течения - возрождение
язычества. Это концептуальное учение, придуманное человеком по имени
Лев Силенко. Он это придумал в 64 году, находясь в Нью-Йорке
в эмиграции. Он сказал, что ему в видении явился Даждь-Бог,
т.е. одно из древних божеств скифо-славянского пантеона, и объявил
ему, что он есть единый Бог, и повелел создать на основании этого
видения монотеистическую религию с сильными элементами неоязычества.
Где-то 15 лет Силенко работал над доктриной, создал огромную, толстенную
книгу, 1400 страниц, "Мага-вира" называется - где
он пытается создать некоторую целостность видения украинского национального
монотеизма, вышедшего из неоязычества. Опять же, очень сложное учение,
тем более в своих доктринальных основах - там над Богом, например,
предполагается принцип воли - то есть принцип воли более изначален,
чем Бог. Какие-то такие реминисценции ницшеанства, и т.д. То
есть как-то доктринально назвать эту религию - монотеистическая
она, дуалистическая, политеизм это - я даже классифицировать не
могу. Она создавалась либо неграмотно, либо человеком, который считал
себя таким вот... провиденциальным харизматом и не особо стремился
к доктринальному обусловливанию основ своего учения. И поэтому,
по моему мнению, данная секта (я буду говорить таким языком) - галимая.
Секта, созданная на таких неграмотных основах, кроме вреда, ничего
принести не могла. Она бы спрофанировала и хорошие идеи, украинские
идеи, подключенные к этой доктрине. Появилась бы профанация. Ну,
так оно и вышло, потому что Рунвира за 6 лет существования в Украине
имела около 15 расколов и скандалов на различных конгрессах и соборах
своего течения. И я, как христианин, выступил против этого течения,
локально - в Ивано-Франковской области, и мне удалось убедить
человека, которые предполагали как лидера в Ивано-Франковске этого
религиозного течения, в том, что христианство всё-таки лучше, и
этот человек - Олег Гуцуляк - стал даже соавтором моего романа "Адепт",
а роман концептуально направлен против Рунвиры. В нём, кроме всего
прочего, с чисто постмодернистской наглостью я вывел Льва Силенко,
- спародировал в образе одного из верховных жрецов и т.д. ((Сид
спрашивает, как зовут этого персонажа)) Зовут его там Силеник.
((смех в зале)). Но почти никто этого не понял... Опять же я считаю,
что на сегодняшний день, безусловно, одним из элементов украинской
идеи, как идеи национальной, является христианство в православном
его варианте. Пытаться заменить эту доктринальную основу неоязычеством
- это один из моментов разрушения украинской идеи как таковой.
ГАЙДУК ((нрзб)).
ЕШКИЛЕВ:
- Вы понимаете, я, как человек, немножко знающий историю церкви,
полагаю, что национальная конфессия должна начинаться не
администрированием, как таковым - потому что административно церкви
не возникают - а должна начинаться служением некоего святого
подвижника. Как был святой Патрик в Ирландии, как был святой
Гумберт в Германии, как был святой Аллан во Франции, святой Евлогий
в Испании, т.д., и т.д., и т.д. Так, по крайней мере, учит нас христианская
доктрина. На сегодняшний день украинское православие существует
в виде нескольких конфессиональных течений, но ни одно из них не
имеет харизматической основы. То есть и Московский Патриархат, который
сейчас имеет большую часть епархий на Украине, и Киевский патриархат,
который поддерживается официально украинским государством, и Автокефальная
православная церковь, которая существует на западных землях Украины
- они все нехаризматичны. У Московского патриархата сейчас преимущество
только в том, что за него монахи древних украинских монастырей -
Печерского и Почаевского. Конфессия без монашества не живёт,
монашество - это основа конфессии. Если в Киевском патриархате возникнет
живая монашеская среда, из которой выйдет подвижник, который своей
харизмой обусловит православие на Украине - тогда мы будем говорить
о начале истинного православия.
РАСШИФРОВКА АУДИОЗАПИСИ ПРОДОЛЖАЕТСЯ;
ЗДЕСЬ ПОКА ОТСУТСТВУЕТ БОЛЕЕ ТРЕТИ ТЕКСТА.
ДАЛЕЕ - ОКОНЧАНИЕ ВСТРЕЧИ
(ИЗ ЗАПИСИ НА ВТОРОЙ АУДИОКАССЕТЕ)
ЕШКИЛЕВ:
-... Вы знаете, я не задумывался над проблематикой Интернета, пока
не случился один эпизод. Пребывая ((этим летом)) в Иерусалиме,
я добился аудиенции у одного из высокопоставленных иерархов греческой
ортодоксальной церкви (с патриархом встретиться не удалось, он был
в отъезде, на каком-то конгрессе экуменическом очередном). И высокопоставленное
лицо свободно говорило на русском, поэтому разговор вышел заинтересованным,
вышел за рамки официального приёма и продолжался где-то около 4
часов. И вот почти 2 часа мы говорили об Интернете. Оказывается,
греческая ортодоксальная (православная) Церковь обеспокоена Интернетом
как таковым, как новым элементом присутствия Антихриста в мире.
Да, вот именно в таком контексте, - может быть, немного необычном,
да ныне уже и обычном. И в данном случае этот человек, этот иерарх,
он сформулировал следующий момент, с которым я согласился. Он сказал,
что традиция, качественная традиция, - например вот, христианская
традиция, - на протяжении 2000 лет своей истории постоянно получала
очередной вызов от энтропийных, размывающих сил. Каждый раз этот
вызов был испытанием для традиции. Мы опять имеем дело с очередным
вызовом. С точки зрения вот этого взгляда, Интернет не есть что-то
принципиально новое, а просто очередной вызов традиции, который
эта традиция преодолеет. Но так перед каждым вызовом ставился вопрос:
преодолеет ли? Пока что преодолевала. Я верю, как христианин, в
то, что и этот вызов будет преодолён. Каким способом? Это уже другой
вопрос.
Вообще, сфера техноса, я в этом я согласен с Хайдеггером,
определена всё-таки как сфера ТУПОГО ЗАМЕШАТЕЛЬСТВА МАТЕРИИ. (Слово
"тупого", "тупое" - одно из самых моих любимых,
я прошу прощения, что так часто его повторяю. Это мой недостаток,
я его знаю.) Как бы ни усовершенствовалась техника, каких бы высот
ни достигал компьютер и искусственный интеллект, - всё равно этот
признак тупого замешательства, присущего материальному, не духовному,
- он остаётся...
СЛУШАТЕЛЬ:
- ..............................
ЕШКИЛЕВ:
- Я понимаю, что появляется некая сущность, отчуждённая даже от
компьютера, как от своего носителя...
СЛУШАТЕЛЬ:
-
ЕШКИЛЕВ:
- Опять, значит, мы имеем дело с очень отчуждённым от первоначального
материального источника надличностным объектом. Да, но всё-таки
это объект. Понимаете, в чём дело... Личность ведь предполагает
ещё и Божье благословение, и те моменты, которые связаны с духом,
опять же надличностного свойства. И сфере техноса этой вершины не
покорить. Каким образом проявится регресс этой системы, я ответить
не берусь. Почему? - потому что я Интернет не исследовал. Более
того, я боюсь, что на сегодняшний день все исследования, существующие
в мире, в том числе и попытки философского осмысления Интернета
- отстают по времени и качеству от его саморазвития. Я думаю, что
это так. Даже там, где Интернет - это уже неотделимая отрасль социальной
жизни, - например, Америка, или другая высокоразвитая компьютеризированная
страна, - даже там они не понимают, с чем имеют дело. И возможная
попытка осмысления придёт... изнутри. То есть философ-компьютерщик
будет способен объяснить нам, где же всё-таки, на чём это тупое
замешательство остановит надличностную сущность Интернета. То есть,
не я, как человек, для которого Интернет - это внешний объект, а
тот, кто находится внутри этой системы, этой структуры. Понимаете,
вот вам это уже ближе, вы уже ближе к истокам... Я могу только вести
об Интернете такие вот умозрительные дискуссии с духовными особами...
И мы там формулируем какие-то свои, даже не формулы, а - надежды.
Понимаете, христианин во многом спасается надеждами. В христианском
учении сказано, что "благословенны убогие духом". Почему?
Потому что убогие духом быстрее прибегают к надежде, чем уверенные
в себе интеллектуалы. Они знают просто, что спасительный
колодец - вот он, близко. А интеллектуал тоже приходит к этому спасительному
колодцу простой надежды, ясной надежды. Но он приходит горными тропами,
без ноги, без руки, но - всё равно приходит. Поэтому я, например,
как человек, абсолютно беспомощный перед Интернетом как перед системностью,
- я исполнюсь убогости духом и... припаду к источнику надежды.
((Аплодисменты))
Спасибо за внимание, не хотелось бы далее вас утомлять...
СИД:
- Дорогие друзья, я ужасно рад, что Ешкилев, о котором я
столько слышал, оказался настолько... живым... Рад, что у нас сегодня
получился разговор. Я думаю, что в дальнейшем мы будем пытаться
и Володю, и Юру Андруховича, и других интересных авторов из Украины
сюда вытаскивать любыми, что называется, мыслимыми способами, -
для продолжения разговора, потому что мы сегодня слишком много чего
затронули... Я думаю, что хотя бы раз в полгода нам нужно встречаться.
ЕШКИЛЕВ:
- Я хочу кое-что сказать в заключение. Пока что московский бомонд
видел от нашего "станиславского феномена" только двух
представителей: Андруховича и меня. Смею вас уверить, - беру на
себя такую смелость, что интересных людей у нас много, - с которыми
можно пообщаться, поговорить... Я думаю, может быть, некоторые из
них будут вам интереснее, чем я...
СИД:
- Издрык, например?
ЕШКИЛЕВ:
- Издрык очень интересный человек, и не только Издрык. Я
верю в Сида, в его способность создавать интертекстуальные ситуации,
типа фестивалей, встреч, прочих таких meetings... Я думаю, что если
эти все вещи будут продолжаться, то мы ещё не раз с вами встретимся,
к удовольствию взаимному друг друга, и может быть, это будет интереснее
и приятнее, чем сегодня...Может быть, не всё, что я вам рассказал,
вам понравилось. Я извиняюсь... Feci quod potium, faciant meliora
potentes*
РУСТАМ РАХМАТУЛЛИН ((выходит в центр зала)):
- Я хочу сказать, что сегодня Крымский клуб был действительно крымским,
в том смысле, что мы стали искать вот эту самую вертикаль (которой
я уже всем надоел)... Если смысл наших догадок будет ещё и в этом,
то есть в попытках строить её таким образом, то бюст человека, который
сказал, что молится "за тех и за других", находясь в том
месте, которое было жертвенным тогда и остаётся жертвенным теперь,
неким узлом, связывающим вот эти две проблемные стороны, ((страны???)),
то Крымский клуб совпадёт с самим с собой и с собственной задачей.
Вот сегодня он, по-моему, совпал на 100%! ((аплодисменты))
СИД:
- Спасибо.
... Дорогие друзья! Наш следующий вечер - через 2 недели. 14 числа
Крымский клуб проводит вторую сессию Пушкинских чтений, они же Анти-пушкинские.
Выступят Дмитрий Саныч Пригов, Александр Селин и многие другие
замечательные авторы, в том числе и находящиеся сегодня в зале...
* Я сделал что мог, пусть способные сделают лучше (лат.).
|
